Лук XIII в. из Новгорода
А. Р. Артемьев, П. Г. Гайдуков
Статья опубликована в Российская Археология №3 1992

В августе 1990 г. при работах на Троицком X раскопе был обнаружен целый охотничий лук. Находка залегала на уровне пятого пласта, на глубине 80 - 85 см в квадрате 1098. Лук находился рядом с внешней стороной бревна восточном стены сруба № 86, который относится к 15-му строительному ярусу. Для этого яруса пока не получены точные дендрохронологические даты, однако предварительно его можно датировать второй четвертью XIII в.

Лук XIII в. из Новгорода. Фото и рисунок

Лук залегал в плотном темно-коричневом гумусированном слое с большим количеством навоза. Он почти прилегал к стене сруба и был ориентирован вдоль неё. Вероятно, изделие было припрятано у сруба или просто случайно утеряно владельцем, так как иначе объяснить находку целого лука в культурном слое затруднительно.
Найденный в Новгороде экземпляр является первым и пока единственными древнерусских материалах образцом простого рефлексирующего лука (рисунок). Он изготовлен из цельного куска молодого дуба и имеет длину 87 см. Диаметр центральной круглой части кибити лука (перехват) 2,7 см. Плечи кибити уплощены до толщины 0,7 см, при ширине 3,7 см. Рога лука (концы) имеют сечение в виде равнобедренного треугольника со сторонами 3 - 1,5 - 3 см. Очевидно, что по внешнему облику этот лук является не чем иным, как уменьшенной копией боевого сложносоставного лука. Напомним, однако, что реконструировавший древнерусский сложносоставной лук А. Ф. Медведев не имел в своем распоряжении ни одного целого экземпляра, а только их обломки [1, с. 10 – 12, табл. 1, 1 – 7; 2, с. 312, 313, табл. 132, 1 - 7]. Ввиду этого целая копия сложного лука существенно расширяет наши представления об этом виде средневекового оружия русских воинов.

Наибольший интерес в облике рассматриваемого образца представляет то обстоятельство, что он рефлексирующий, т. е. предварительно напряженный благодаря небольшой изогнутости рогов лука в противоположную, чем при надетой тетиве, сторону. Нет нужды объяснять, что мощность рефлексирующего лука значительно превышала ее у обычного, не имеющего предварительного напряжения. В связи с этим вызывает удивление тот факт, что на обобщенной реконструкции А. Ф. Медведева древнерусский сложносоставной лук отнюдь не рефлексирующий. Как известно, основой для реконструкций исследователя послужили находки обломков трех древнерусских луков из Новгорода и их изображения на миниатюрах, фресках и памятниках прикладного искусства древнерусского времени. Однако ни у одного из обнаруженных в культурных напластованиях Новгорода обломков не сохранилось концов лука, к которым крепилась тетива, а изогнутость найденных плеч была слишком невелика, чтобы определить ее иначе как изгиб, образовавшийся у сложных луков под постоянным воздействием силы сокращения сухожильных нитей, наклеивавшихся вдоль спинки I лука [1, с. 11; 3, с. 143]. В действительности процесс придания рефлексии сложносоставному луку был значительно более сложным и трудоемким, что достоверно устанавливается по более поздним, но целиком сохранившимся турецким и монгольским экземплярам [4, с. 59, 60, рис. 5; 5, с. 151 —154; б]. О правомерности таких аналогий свидетельствуют иностранные авторы, отметившие в XVI в., что русские луки похожи на турецкие [7, с. 67].

Что же касается древнерусских изображений луков, то все они представлены в натянутом состоянии [1, рис. 1 ], делающим обнаружение их предварительной натяжения почти невозможным. Впрочем, в двух случаях на рисунках, приведенных А. Ф. Медведевым, на миниатюре Изборника Святослава 1073 г. и на каменном грузиле конца XI — начала XII в. из Новгорода [1, рис. 1, 4, 5] стрелки вооружены несомненно рефлексирующими луками.

Степень изогнутости рогов на рассматриваемой нами копии сложносоставного лука невелика, но даже у нее она превышает рефлексирующие возможности древнерусского лука, каким его реконструировал А. Ф. Медведев [1, табл. 1,4; 2, табл. 132, 4]. Более того, при такой, как у него, слабой степени предварительного натяжения терялся практически весь смысл изготовления сложносоставных луков. Все это наводит на мысль о том, что степень рефлексии древнерусских луков была несомненно более значительной и имеющаяся реконструкция нуждается в серьезной доработке.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Медведев А. Ф. Ручное метательное оружие. Лук и стрелы, самострел VIII—XIV вв.//САИ. 1966. Вып. Е1-36.
2. Кирпичников А. Н., Медведев А. Ф. Вооружение//Древняя Русь. Город, замок, село. Археология СССР. М.: Наука, 1985.
3. Медведев А. Ф. Оружие Новгорода Великого//МИА. 1959. № 65.
4. Литвинский Б. А. Сложносоставной лук в древней Средней Азии (к проблеме эволюции лука на Востоке)//СА. 1966. № 4.
5. Ермолов Л. Б. Сложносоставной монгольский лук//Корейские и монгольские коллекции в I собрании МАЭ. Сборник Музея антропологии и этнографии. Т. XI. Л.: Наука, 1987.
6. Артемьев А. Р. Лук князя Гантимура//Вестн. ДВО АН СССР. 1990. № 5.
7. Флетчер. О государстве русском. СПб., 1906.